Написать письмо

Ваше имя *

Тема письма

Эл-почта

Текст — вашего письма.




Право доказывать невиновность

Презумпция невиновности при прекращении уголовных дел по нереабилитирующим обстоятельствам

Термин презумпция невиновности употребляется повсеместно, и считается, что это юридическое понятие незыблемо и не нуждается в разъяснениях толкования и применения. Однако правоприменительной практике отказ от продолжения процесса по любым, даже не связанным с признанием вины, основаниям фактически означает признание судом вины обвиняемого.

Термин презумпция невиновности (от лат. Praesumptio «предположение») закрепляет в праве положение, согласно которому обвиняемый не считается виновным, пока его вина не будет доказана в установленном законом порядке.

Цель правоприменения презумпции невиновности в процессе – охрана прав личности, осуществление конституционного права обвиняемого на защиту, ограждение невиновного от незаконного и необоснованного привлечения к уголовной ответственности и осуждения. Как и всякое предположение, презумпция невиновности может быть отвергнута, но только путем доказывания установленными процессуальным законом средствами и лишь при помощи доказательств, относящихся к делу и допустимых законом.

Целями привлечения к уголовной ответственности являются восстановление социальной справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений. Достижение данных целей не может быть достигнуто при привлечении к уголовной ответственности невиновного лица, поэтому такую важную роль играет доказывание, определенное УПК РФ как деятельность, состоящая в собирании, проверке и оценке доказательств в целях установления обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела.

Уголовное-процессуальное законодательство прямо предусматривает, что бремя доказывания обвинения, а также опровержения доводов, приводимых в защиту подозреваемого или обвиняемого, лежит на стороне обвинения, в частности на органе, который его к этой ответственности привлекает. При этом доказывание невиновности не вменяется в обязанность лицу, привлекаемому к уголовной ответственности, и, следовательно, лицо, привлекаемое к ответственности, не обязано вообще совершать каких-либо действий для доказывания презумпции своей невиновности и должно только согласиться с декларацией презумпции в своем конкретном случае. Дела частного обвинения не являются исключением, так как бремя доказывания вины в таких делах ложится на частного обвинителя.

Впервые презумпция невиновности была провозглашена в Декларации прав человека и гражданина 26 августа 1789 г. в начале Великой французской революции: "каждый предполагается невиновным, пока не установлено обратное" (ст. 9). В современных условиях данный принцип закреплен во Всеобщей декларации прав человека, принятой Генеральной Ассамблеей ООН 10 декабря 1948 г., а именно в ч. 1 ст.11 Декларации: "каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты".

В соответствии с Конвенцией о защите прав человека и основных свобод от 4 ноября 1950 года: "каждый обвиняемый в совершении уголовного преступления считается невиновным, до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком" (п. 2 ст.6 "Право на справедливое судебное разбирательство"). В решении Европейского Суда по делу Аллене де Рибемон против Франции подчеркивается, что принцип презумпции невиновности нарушается «если суд объявит обвиняемого виновным, в то время как его виновность не была предварительно доказана».

Содержание требования «доказанности вины обвиняемого» как необходимого условия опровержения презумпции невиновности в отношении конкретного лица, раскрыто Европейским Судом в решении по делу Барбера, Мессеге и Ябардо против Испании. Европейский Суд подчеркнул, что по смыслу пункта 2 статьи 6 Конвенции, доказательства, положенные в основу вывода суда о виновности обвиняемого, должны соответствовать как требованию достаточности, так и убедительности.
Также в соответствии с п.1 ст. 7 Конвенции "Наказание исключительно на основании закона", никто не может быть осужден за совершение какого-либо деяния или за бездействие, которое согласно действовавшему в момент его совершения национальному или международному праву не являлось уголовным преступлением. Не может также налагаться наказание более тяжкое, нежели то, которое подлежало применению в момент совершения уголовного преступления.

В Международном пакте о гражданских и политических правах 1966 г., также предусмотрено положение, согласно которому "каждый обвиняемый в уголовном преступлении имеет право считаться невиновным, пока виновность его не будет доказана согласно закону" (п. 2. статьи 14).

Аналогичная норма права содержится и в ч. 1 ст. 49 Конституции РФ: "каждый обвиняемый в совершении преступления считается невиновным, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда"
Однако, п. 3.ч.1 ст. 24 Уголовного Процессуального Кодекса РФ (истечение сроков давности уголовного преследования), допускает правоприменительную практику, нарушающую презумпцию невиновности гражданина. В случае, если гражданин не признает свою вину и настаивает на прекращении уголовного преследования по срокам привлечения к уголовной ответственности, не требуя провести слушание уголовного дела до конца, суд считает, что гражданин виновен и, прекращая уголовное дело, указывает на то, что вина доказана, но от уголовного преследования гражданина следует освободить по истечению сроков привлечения. Таким образом, суды ставят доказанность вины в зависимость от сроков давности привлечения к уголовной ответственности, не учитывая, что причинами их истечения не всегда является вина привлекаемого к уголовной ответственности гражданина и, следовательно, данные сроки не должны отражаться на установлении вины либо невиновности лица. Далее приведу ряд постановлений судов, которые при рассмотрении уголовного дела приняли позицию, по которой гражданин, отказавшийся от ведения уголовного дела частного обвинения, по причине отсутствия целесообразности (суд находился в ином субъекте федерации и, привлечение к уголовной ответственности противной стороны не представлялось возможным из-за истечения срока привлечения к уголовной ответственности), был освобожден от уголовной ответственности по истечению сроков привлечения, но признан виновным.

Приговором суда Г. был признан виновным в совершении преступления, предусмотренного ст. 116 ч. 1 УК РФ, ему было назначено наказание по ст. 116 ч. 1 УК РФ - в виде штрафа.

В апелляционном порядке уголовное дело в отношении Г. по ч. 1 ст. 116 УК РФ было прекращено на основании ст. 78 УК РФ за истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности. Приговор суда в отношении Г. был отменен, в связи с прекращением уголовного дела в отношении последнего.

При этом в резолютивной части данного Постановления, указано: «действия Г. правильно квалифицированы мировым судьей как побои и Г. должен нести уголовную ответственность по ст. 116 ч. 1 УК РФ. Таким образом, суд, отменив Приговор суда первой инстанции по не реабилитирующему основанию (п.3 ч.1 ст. 24 УПК РФ), признает вину Г., обосновывая свои выводы отмененным им же Приговором суда. Постановление апелляционной инстанции обжаловалось в кассационном порядке, в части исключения из описательно-мотивировочной части данной ссылки, так как преступление, предусмотренное ч. 1 ст. 116 УК РФ Г. не совершал, вину не признавал, однако отказался продолжать судебное разбирательство в связи с нецелесообразностью, так как суд находился в другом субъекте РФ, данное уголовное дело рассматривалось 2 года, в связи с чем, привлечь виновных к уголовной ответственности не представлялось возможным, так как сроки давности истекли. В кассационном порядке Постановление апелляционной инстанции в отношении Г., было оставлено без изменения, кассационная жалоба Г. - без удовлетворения В Определении суда кассационной инстанции указано, что Выводы мирового судьи и суда апелляционной инстанции о виновности осужденного Г. являются правильными, соответствуют фактическим обстоятельствам дела и основаны на исследованных мировым судьей и проверенных судом апелляционной инстанции в судебном заседании доказательствах, полно и подробно изложенных в приговоре суда.

Данная практика порождает право на обращение в суд стороны частного обвинения с иском о взыскании морального и материального вреда, то есть практически освобождает от обязанности доказывания, а так же пресекает возможность обращения в суд с аналогичным требованием лицом, в отношении которого уголовное дело прекращено по истечению сроков уголовного преследования. Кроме того, прекращение уголовного преследования применяется только по ходатайству стороны, или защитника стороны, привлекаемой к уголовной ответственности, а не судом при установлении обстоятельств, имеющих значение. Суд не только выясняет согласие на прекращение уголовного дела по не реабилитирующему основанию, но и не применяет прекращение уголовного дела без заявленного на то ходатайства.

Не смотря на то, что лицо не привлечено к уголовной ответственности, ему не компенсируются услуги адвоката (представителя), более того, сведения об освобождении от уголовной ответственности по нереабилитирующим основаниям будут отражены в справке ИЦ о наличии (отсутствии) судимости и (или) факта уголовного преследования либо о прекращении уголовного преследования, что может повлечь отказ в приеме на работу и дальнейшее нарушение его прав.

Все вышеперечисленное нарушает права, которые гарантируются не только Конституцией РФ, но и Европейской конвенцией о защите прав человека и основных свобод, ратифицированной Российской Федерацией 30 марта 1998 года. Согласно ст. 17 Конституции РФ В Российской Федерации признаются и гарантируются права и свободы человека и гражданина согласно общепризнанным принципам и нормам международного права и в соответствии с настоящей Конституцией.

Согласно ст. 6 Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод "каждый в случае спора о его гражданских правах и обязанностях или при предъявлении ему любого уголовного обвинения имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела в разумный срок независимым и беспристрастным судом, созданным на основании закона.

Примером позиции Европейского суда по правам человека по данному вопросу может служить дело Minelli v. Switzerland. Судом Швейцарии уголовное преследование заявителя было прекращено за истечением сроков давности, но на заявителя была возложена основная часть судебных издержек, включая расходы лиц, осуществлявших преследование, на том основании, что если бы удалось продолжить судебное разбирательство, то «он по всей вероятности, был бы осужден». Европейский Суд, установил, что имело место нарушение пункта 2 статьи 6, поскольку «презумпция невиновности нарушается, если ранее виновность обвиняемого не была доказана по закону … а касающееся его судебное решение отражает мнение, что он виновен» . Европейский Суд подчеркнул, что нарушение презумпции невиновности «может произойти и при отсутствии официальных выводов; достаточно, чтобы существовала некая аргументация, говорящая о том, что суд считает обвиняемого виновным» .
Согласно ст. 15 Конституции РФ Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью ее правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора. Несмотря на данные нормы, российская правоприменительная практика практически противоположна практике Европейского суда по правам человека. Презумпция невиновности, провозглашенная ст. 49 Конституции РФ входит в список прав и свобод, не подлежащих ограничению (п.3 ст.56 Конституции РФ). Однако, суды РФ, прекращая уголовные дела частного обвинения, по не реабилитирующим основаниям (по истечению сроков давности уголовного преследования) нарушают презумпцию невиновности, так как в правоприменительной практике отказ от продолжения процесса по любым, даже не связанным с признанием вины, основаниям, фактически означает признание судом вины обвиняемого.

Позиция Верховного суда Республики Карелия выражена еще более конкретно в сторону отсутствия презумпции невиновности при прекращении уголовного дела по основанию, предусмотренному п. 3 ст.24 УПК РФ (истечение срока привлечения к уголовной ответственности).

В ответ на вопрос: "Должно ли признаваться право на реабилитацию за лицами, в отношении которых прекращено уголовное преследование, отменен или изменен обвинительный приговор по п.3 части 1 ст.24 УПК РФ, в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности с учетом положений п.4 части 2 ст.133 УПК РФ? " Верховный Суд Республики Карелия ответил, что Суды Республики Карелия не признают право на реабилитацию за лицами, в отношении которых прекращено уголовное преследование, отменен или изменен обвинительный приговор по п. 3 части 1 ст. 24 УПК РФ в связи с истечением сроков давности привлечения к уголовной ответственности.

Такую позицию неоднократно высказывал и Конституционный Суд Российской Федерации (определение № 531-О от 21 декабря 2006 года по жалобе Седова Г.Ю., определение № 777-О-О от 20 ноября 2008 года по жалобе Рамазанова К.Р., определение № 1627-О-О от 17 декабря 2009 года по жалобе Деминой Л.И., Диденко А.В., Листова В.Б.) Определение Конституционного Суда РФ от 21 декабря 2006 г. N 531-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Седова Георгия Юрьевича на нарушение его конституционных прав положением части второй статьи 133 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации"

«Правила названных статей, однако, не распространяются на случаи прекращения уголовного преследования по так называемым нереабилитирующим основаниям, в частности в связи с истечением сроков давности (часть четвертая статьи 133 УПК Российской Федерации). Устанавливая такого рода правила, статья 133 УПК Российской Федерации реализует положения статьи 53 Конституции Российской Федерации, в силу которых право на возмещение государством вреда гарантируется лишь в случаях, когда вред причинен незаконными действиями (или бездействием) органов государственной власти или их должностных лиц. Прекращение уголовного дела в подобных случаях само по себе не является свидетельством незаконности осуществлявшегося против лица уголовного преследования; оно означает не исправление ошибки или иного нарушения закона, а отказ от дальнейшего доказывания виновности лица несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются. Таким образом, прекращение уголовного дела ввиду истечения сроков давности не влечет полную реабилитацию лица, в отношении которого прекращается дело, и вместе с тем, вопреки мнению заявителя, не может расцениваться как признание его виновным в совершении преступления в смысле статьи 49 (часть 1) Конституции Российской Федерации. Аналогичная правовая позиция была сформулирована Конституционным Судом Российской Федерации применительно к вопросу о правовых последствиях прекращения уголовного дела по сходному основанию - в связи с изменением обстановки (Постановление от 28 октября 1996 года N 18-П по делу о проверке конституционности статьи 6 УПК РСФСР).

Установление же наличия (или отсутствия) фактических и юридических оснований для возмещения вреда лицу в связи с прекращением в отношении него уголовного преследования и выбор норм закона, подлежащих применению в таком случае, относятся к ведению соответствующих судов общей юрисдикции и в компетенцию Конституционного Суда Российской Федерации не входят.

Защита прав лица, в отношении которого уголовное дело прекращено ввиду истечения сроков давности, в том числе гарантированных статьями 49 (часть 1) и 53 Конституции Российской Федерации, обеспечивается также предоставлением ему права возражать против прекращения и настаивать на продолжении производства по делу в обычном порядке. Судя по представленным в Конституционный Суд Российской Федерации материалам, Г.Ю. Седов с прекращением уголовного дела согласился и никаких возражений против него не заявил»

Таким образом, презумпция не виновности не применяется судами при прекращении уголовного дела вследствие истечения срока привлечения к уголовной ответственности, на том основании, что заявитель не возражал против прекращения уголовного дела, что противоречит толкованию данного института ЕСПЧ и Конвенцией о защите прав человека и основных свобод, обязывая совершать какие-либо действия для доказывания своей невиновности.

Мнение Конституционного Суда РФ о прекращении уголовного преследования по основанию применения сроков давности привлечения таковы:

1.В ответе на обращение № 1774/15-01/12 Ведущий советник Управления конституционных основ уголовной юстиции сообщает, что «Защита прав лица, в отношении которого уголовное дело прекращено ввиду истечения сроков давности в том числе гарантированных статьями 49 (части 1) и статьи 53 Конституции РФ - как отметил Конституционный суд РФ в решениях, обеспечивается так же предоставлением данному лицу права возражать против прекращения и настаивать на продолжении производства по делу в обычном порядке.
Тем самым обеспечивается право лиц, в отношении которых прекращается уголовное преследование, доказывать свою невиновность.»

2.В соответствии с Определением 1482-О от 17 июля 2012 года «отказ в возбуждении уголовного дела или его прекращение в связи с освобождением лица от уголовной ответственности по нереабилитирующему основанию не влекут признание этого лица виновным или невиновным в совершении преступления. Принимаемое в таких случаях процессуальное решение не подменяет собой приговор суда и по своему содержанию и правовым последствиям не является актом, которым устанавливается виновность подозреваемого (обвиняемого) в том смысле, как это предусмотрено статьей 49 Конституции Российской Федерации. К такому выводу пришел Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 октября 1996 года № 18-П. Подобного рода решения констатируют отказ от дальнейшего доказывания или рассмотрения вопроса о виновности лица, несмотря на то, что основания для осуществления в отношении него уголовного преследования сохраняются. С учетом особенностей правовой природы институтов освобождения от уголовной ответственности ввиду истечения сроков давности и прекращения в связи с этим уголовного дела частью второй статьи 27 УПК Российской Федерации определяется, что прекращение уголовного преследования по этому основанию возможно лишь с согласия подозреваемого или обвиняемого, в связи с чем в рамках реализации гарантируемых статьями 49 и 123 Конституции Российской Федерации прав им должны обеспечиваться продолжение производства по делу и тем самым – судебная защита прав и свобод, а при наличии к тому оснований – реабилитация (определения Конституционного Суда Российской Федерации от 23 мая 2006 года № 151-О, от 18 июля 2006 года № 278-О и « 279-О от 2 ноября 2006 года № 488-О, от 21 декабря 2006 года № 531 О и от 15 января 2008 года № 292- О-О)
Считаю, что доказывать свою невиновность не требуется из самого определения презумпции невиновности.

Поэтому то, что соблюдение фундаментальных процессуальных гарантий прав личности, включая презумпцию невиновности, должно обеспечиваться и при разрешении вопроса о прекращении уголовного дела по не реабилитирующему основанию , не только не должно подвергаться сомнению, но и должно найти отражение в отечественном законодательстве.

При наличии оснований для прекращения дела по нереабилитирующим основаниям, презумпция невиновности не должна ставиться в зависимость от того, возражает ли лицо, привлекаемое к уголовной ответственности, против прекращения дела и настаивает ли оно на продолжении производства по делу в обычном порядке. В связи с вышеизложенным, считаю, что презумпция невиновности не требует каких-либо действий и доказательств от лица, привлекающегося к уголовной ответственности. Считаю, что сведения о наличии прекращенного уголовного дела, в случае, если уголовное дело прекращено по нереабилитирующим основаниям, но лицо не признало своей вины, не должно отображаться в базе ИЦ. Так как вина данного лица не подтверждена вступившим в законную силу Приговором суда, оно не может считаться виновным и указание на судимость, в данном случае не только нарушает презумпцию невиновности, но и влечет негативные гражданско-правовые последствия, такие как отказ в заключении контракта на замещение руководящей должности. Кроме того, считаю необходимым признать за лицами, в отношении которых прекращено уголовное дело по п.3 ч.1 ст. 24 УПК РФ право на компенсацию услуг представителя, а при рассмотрении гражданско-правовых исков, вытекающих из уголовного дела, возложить на участников процесса обязанность доказывания обстоятельств, на которые они ссылаются.

Это необходимо вследствие того, что правоприменители считают, что прекращение уголовного преследования по нереабилитирующим обстоятельствам и отказ от дальнейшего судопроизводства свидетельствует о наличии вины и не требуют повторного доказывания вины и обстоятельств дела.

Считаю, что необходимо привести правоприменительную практику прекращения дел по данному основанию, а так же законодательные акты Российской Федерации в соответствие с принципом презумпции невиновности, в той редакции, в которой этот принцип толкуется международной правоприменительной практикой, в частности правоприменительной практикой Европейского суда по правам человека, путем внесения соответствующих изменений.


Лев ОСТРОМУХОВ,
адвокат АП г. Санкт-Петербурга,
«Юридический Центр "Лекс"»


Мария БЕЛИКОВА,
адвокат АП г. Санкт-Петербурга,
«Юридический Центр "Лекс"»

 

Вернуться назад